Анастасия Гофман - Печать силы
– Тогда почему он мертв? – Вилена не сдержалась и схватила Юнну за руку, требуя посмотреть на себя. Юнна быстро моргала, смахивая эмоции.
– Я обещала, что сделаю это. Он убийца.
Вилена затаила дыхание, пространство вокруг вдруг наполнилось пламенем. Девушка отступила, ощущая, как ее тело наполняется чужой энергией, желавшей уничтожить все вокруг.
Юнна изменилась в лице, глаза вновь запылали ненавистью:
– И ты тоже.
В уголках глаз появились соленые капельки кристально чистых слезинок. Они стекали вниз по бархатной молодой коже Юнны, пока ее тело неподвижно лежало на земле. Паша склонился над нею, не зная, что делать. Он взял ее за руку, зажмурился, желая проникнуть в чужие мысли, но ничего не вышло.
– Мы покончим со всем этим прямо сейчас, – холодно заметила Юнна, смотря невидящими глазами сквозь Вилену.
– Делай, что хочешь. Если с моей смертью все это прекратится, то пусть так и будет.
– Почему ты так просто сдаешься?
– Потому что все это уже не имеет значения. Я не хочу оказаться в его списке, – Вилена вспомнила свой разговор с Владимиром и его слова: «если однажды твое имя появится в списке, я убью тебя». – Я не имею права предавать его веру в меня. Она досталась слишком дорогой ценой. Неважно, кто из нас сегодня погибнет, в любом случае останутся люди, пожелавшие смерти второму. Это никогда не закончится, будет повторяться снова и снова. Неужели ты не учила историю? Люди любят уничтожать друг друга. И мы не исключение. – Вилена закрыла глаза, ощущая, как что-то скользит внутри ее груди, проникая все глубже и глубже. Теплая масса вырвалась из-под кожи, заливая тело своим красный живым светом. – Все уже повторяется.
Вилена силой заставляла себя игнорировать боль и улыбаться, глядя в лицо врагу. Ее успокаивал тот факт, что боль не будет длиться вечно. Скоро все это для нее закончится. Навсегда.
– Я хочу взглянуть на него еще хотя бы раз, – одинокая слезинка скатилась по щеке и растворилась в крови. Вилена сконцентрировалась на собственных счастливых воспоминаниях: душа Владимира улыбалась ей, смотря глазами Марка. На коже ощущалось тепло его крепких, но ласковых объятий. – Хоть какая-то польза от этих дурацких способностей.
Кто-то тряс тело Юнны там, в реальном мире, умоляя ее вернуться. Эта сила тянула сущность девушки наружу, расщепляя цепочку сознания, тянувшуюся от Юнны к Вилене.
– Ты должна остаться до конца, иначе я выживу, – голос Вилены становился слабее, ускользая куда-то в пространство, которое принадлежало каждому существу на Земле. Голоса, глухие и далекие, звали девушку к себе, уверяя в том, что все закончится, что она перестанет страдать. Вилене показалось, что среди них был голос Владимира, звавший ее к себе, такой манящий и невероятно желанный. Девушка улыбнулась, тая в галлюцинациях, стремясь слиться с бескрайней могучей бесконечностью.
Внезапно все окружавшее пространство пронзилось светом и резким гулом. Юнна схватилась за живот, пытаясь остановить сочившуюся сквозь пальцы жизнь. Она стремительно утекала, словно смеясь над девушкой, дразня ее своей неизбежностью и силой.
– Ты боишься, – вяло ухмыльнулась Вилена, наблюдая за бессмысленными потугами Юнны. – Спустя столько лет жизни, которая никогда не принадлежала тебе, ты продолжаешь бояться. Это нелепо.
– Отпусти меня! Я не хочу, не хочу уходить так… не хочу умирать!
– Что ты делаешь?! – Ваниль накинулась на Пашу, выхватывая из его рук острый нож.
Кровь моментально вырвалась из власти плоти, образовав теплую лужу вокруг Вилены. Парень злобно цыкнул, вставая с холодной земли. Он яростно посмотрел на подругу, его рука нащупывала оружие.
– Я делаю то, что должен.
– Ты совсем спятил?! Решил убить Вилену! Разве все это было посвящено не ее возвращению? Мы хотели помочь!
– Она убила мою маму, моего отца, и еще бог знает скольких людей. Ясмин лишилась зрения из-за нее. Вилена сама во всем призналась!
Ваниль со всего размаху ударила Пашу по лицу. Пусть девушка давно лишилась энергии излучателя, к которой так привыкла, но она была сильна и уверена в себе, как никогда ранее. Вокруг столпились ученики, но никто из них не вмешивался. Все боялись.
– Какой же ты придурок! Я прекрасно знаю, почему ты это сделал! Потому что Вилена предпочла тебе другого! Как же, – Ваниль злостно усмехнулась, – великие чувства Пашеньки были задеты! А тебе в голову никогда не приходило, что никто не обязан отвечать тебе взаимностью? Ты принимаешь решения, которые навсегда изменят твою жизнь, причем не в лучшую сторону! Ты что, Бог, чтобы решать, кому жить? Тогда не возражаешь, если я тоже притворюсь им?
Ваниль бросилась на Пашу, зажимая в руке окровавленное оружие. Паша ставил простые блоки, защищаясь от нападок Ванили, но внезапно кто-то схватил его сзади. Ваниль радостно улыбнулась – Аеринн попытался ответить тем же, но лишь сильнее стиснул зубы. Паша извивался в его руках, как змея.
Рыжая рванула к Юнне, но обо что-то споткнулась и рухнула на землю. Острие ножа скользнуло по животу Юнны, одежда тут же окрасилась в бордовые тона.
Паша замер, когда его сущность поглотителя уловила запах ускользающей энергии и моментально вцепилась в его источник.
– Что ты наделала?! – закричал он, сам не свой от ужаса. Паша собрался с силами и отбросил Аеринна назад. Тот ударился головой о плитку и тут же схватился за затылок.
Ваниль зарычала от негодования, вновь бросаясь на Пашу, но он лишь толкнул ее в сторону и рухнул перед Юнной на колени.
Паша тряс Юнну за плечи, призывая ее вернуться, но сознание девушки накрепко завязло в чужом теле.
– Если с ней что-то…
– Правильно, тебе ведь лучше знать, кто из них прав! – Прокричала Ваниль, вытирая запачканные в кровь Вилены руки. – Взял на себя роль своего папаши, решая чужие судьбы, как это похоже на тебя. Не будь идиотом. Они сами должны были решить эту проблему!
– Благодаря тебе, проблема никогда не разрешится!
Громкий вздох и последовавший за ним кашель, надрывный и болезненный, разрушили это пространство ненависти и взаимных обвинений. Вилена открыла залитые кровью, а точнее ее отсутствием белоснежные глаза, не в силах сдержать слез боли от пробуждения. Ее тело дрожало в судорогах, сердце отчаянно перекачивало остатки жизненных сил по венам, мешая клеткам отмирать. Юнна вцепилась в живот, закрывая хрупкими пальцами дыру в своем теле. Энергия помогла телу затянуть рану так стремительно, что лишь кровавые пятна и порванная одежда напомнили о случившемся минуту назад.
Юнна привстала, ловя десятки удивленных и испуганных глаз на себе и Вилене. Та лежала на земле почти без сил, но живая. И Вилена знала, что сможет встать, но не скоро, как только ее разум даст команду телу искать источники сил. Но все эти люди, окружавшие ее, многих из которых она видела прежде, с которыми вместе ходила на занятия или сидела на соседних скамейках во время соревнований и обеда, не должны были стать этими источниками. Стремления поглотителя, сидевшего глубоко внутри девушки, скребли стенку ее сознания, желая забрать то, что им полагалось, напоить собственное тело жизнью, забрав ее у других.
Вилена мучилась в агонии, борясь со своей сущностью, безмолвно прося свидетелей своего воскрешения уйти как можно дальше. Скрыться.
Ваниль бросилась к подруге, подстелила под ее голову собственную куртку, скомканную в неудобный валик. Ее руки в нетерпении вцепились в сочившуюся рану подруги, закрывая ее дрожащими пальцами, пытаясь использовать спящие внутри силы, чтобы помочь.
– Чего вы уставились? – Закричала рыжая. Голос был силен и подобен рыку животного. – Помогите! Сделайте хоть что-нибудь! Чему вас учили в этой долбанной школе? Покажите, на что вы способны, хотя бы раз!
Юнна встала на ноги. Шатаясь, она медленно приближалась к Вилене. Обессилевшая девчонка приковала к ней свой взгляд. Никто бы и не подумала, что это произойдет, но все было именно так, как случилось. Ваниль с воплем набросилась на Юнну, та отшвырнула ее прямо в руки Паши.
Она склонилась над Виленой, опустив свои горящие ладони на рану девушки. Их глаза встретились и несколько безумно долгих мгновений не отрываясь следили друг за другом, пока целебная энергия переливалась из одного тела в другое. Это был момент истины, момент признания ошибок и мольбы о прощении.
Ваниль напряженно наблюдала за происходящим, не веря своим глазам. Она не поняла, в какой момент успела вцепиться в плечо Паши, закрывавшего ее тело своим. Все были безмолвны. Все ждали прекращения этого молчания.
Юнна слабела, отдавая все, что было у нее внутри, человеку, которого ненавидела всего несколько минут назад. Но ее глаза, наконец, открылись. Правда просочилась наружу, сквозь обломки сожалений прожитых лет. Она выбралась, минуя чужую боль и страдания, отбрасывая такую сладкую ложь, приправленную жалостью к себе, и обнажила всю сущность жизни Юнны. Все, чего она так боялась.
